Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Название: Сердце изо льда
Автор:  Deidy
Бета:  freir,  grachonok,  Jenni
Размер: мини, 1889 слов
Пейринг: Валентин Придд/Айрис Окделл
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Айрис переезжает в Васспард, чтобы стать невестой Валентина.
Дисклеймер: Все герои принадлежат В.В. Камше, но мы хотим дать им еще один шанс.
Предупреждение: soulmate!AU
Для голосования: #. fandom OE 2015 - "Сердце изо льда"

«Ричард, мне страшно!».

Айрис скомкала листок бумаги и со всей силы бросила его в угол.

Так писать не следовало. Айрис была благородной девушкой, которой буквально с рождения обещали огромное счастье. Если матушка увидит её письмо, начинающееся с таких строк, — а она обязательно увидела бы — то придёт в ярость. Отцу, конечно же, все равно, а Ричарду всего девять, и он ничем не сможет помочь сестре.

Самой Айрис восемь лет, и на её руке было написано имя — а значит, она вообще не имела права голоса.

Она была вещью, и обращались с ней соответственно — отдали при первом же удобном случае. В чужую семью, увезшую её так далеко от дома.

К Леворукому такое счастье.

Айрис вела себя смирно в дороге, но когда познакомилась с Валентином-Отто Приддом — это имя она видела каждый день и ненавидела его всем сердцем, — той же ночью попыталась сбежать. Ей не нужна была такая «родственная душа».

Далеко Айрис не ушла. Её остановили перед воротами («Сударыня, что вы делаете здесь в такое позднее время?» — окликнул её стражник) и вернули в комнату.

Через месяц их с Валентином обручат. Айрис наденут на руку красивый золотой браслет — кандалы! — и она навсегда останется в этом пугающем замке, похожем на морское дно. Он тоже темный и холодный. Наверное, такой и должна быть обитель спрутов.

«Ричард, я наконец-то добралась до Васспарда. У меня всё хорошо».

***

Имя ровной строкой вилось на левой руке. От одного края запястья к другому. Вычурные округлые буквы.

Валентин-Отто Придд.

Он должен был стать самым большим счастьем в жизни Айрис — так твердили все, ведь ей повезло родиться с меткой! — но оказался огромным разочарованием. Даже в разговоре — ведь жениху и невесте положено время от времени общаться друг с другом — он всегда смотрел как будто сквозь Айрис и говорил так, словно отчитывался ментору. И всегда уходил, как только позволяли приличия.

Будто выдрессированный пёс.

Айрис тошнило от всего этого. Она боялась, что однажды станет такой же, как все в этом доме, — мёртвой. Да, они ходили, говорили, но это не делало их живыми. Люди с ледяными сердцами — так Айрис в мыслях называла Приддов.

Зачем судьба навязала ей такое счастье?

Если бы только не было имени... Она бы вернулась домой в Надор, к Ричарду и сёстрам — и к родителям, которые отдали её, словно ненужную безделушку. Но всё же это лучше, чем жить здесь.

Значит, нужно сделать так, словно на её теле никогда не было никакого имени.

Айрис спрыгнула с кровати и спустилась вниз — размеренным шагом, ведь благородным дамам не полагалось бегать, — на кухню. Там была только кухарка.

— Грета, у тебя не осталось булочек? Я проголодалась.

— Конечно, сударыня. Сейчас достану.

Когда Грета отвернулась, Айрис схватила со стола нож. Главное — сделать всё быстро.

Не давая себе ни секунды на размышление, она полоснула ножом по запястью. И закричала.


— С вами всё хорошо? — таким же тоном можно было спросить, что Айрис ела сегодня на завтрак.

— Нет, — честно ответила она, стиснув зубы.

Она не смогла закончить. Не смогла вырезать имя. Ей не хватило на это сил — она просто рыдала, словно маленькая девочка, и выла от боли.

— Зачем вы это сделали? — Валентин смотрел равнодушно, без капли любопытства, — как может человек так смотреть?

— Я хочу вернуться домой.

«Я не хочу быть мертвецом!».

Валентин не ответил.

***

Джастин был солнцем в подводном мире — он делал что хотел и умел улыбаться, даже когда его одёргивали.

Айрис пыталась взять с него пример и не дать заковать себя в эти отвратительные цепи из вежливости и этикета. Но она была слабой, и пары ледяных внушений хватило, чтобы усвоить, когда нужно говорить, а когда — молчать, что нельзя лазить за яблоками на деревья и неприлично ездить верхом одной.

Джастин всегда утешал её, несмотря на то, что Айрис никогда не плакала, — в этом доме не разрешалось плакать. Слёзы — слабость, которой могут воспользоваться. Она не должна была такого допускать.

— Валентину тоже непросто, — сказал он однажды. — Неужели ты этого не чувствуешь?

Айрис ничего не чувствовала. У неё в груди бился кусок льда.

***

Окна комнаты Айрис выходили на сад. Поздней осенью, когда листья с деревьев уже облетели, он обычно пустовал.

Айрис открыла окно, впуская в комнату свежий воздух, и вдохнула полной грудью.

Если она свалится с приступом хвори, то можно будет на время забыть об учёбе, об отъезде Джастина в Лаик, о танцах с Валентином.

Особенно о танцах.

«Вы же помолвлены! Так будьте ближе друг к другу! Танец — это не только техника, это ещё и чувства!» — мэтр Луис делал им замечания все два часа урока, хотя и Айрис, и Валентин танцевали безупречно. Потом он просто махнул рукой и ушёл.

Айрис улыбалась, Валентин тоже, они не отрывали взглядов друг от друга и держались так близко, как только позволяли движения.

Но мэтру Луису этого было недостаточно, хотя, что именно они делали неправильно, он так и не объяснил. Только твердил про чувства.

Легко говорить о подобном, если вырос среди улыбок под жарким кэналлийским солнцем.

Айрис забралась на подоконник и свесила ноги наружу — вот её чувства!

Напевая мелодию танца, она принялась легонько раскачиваться из стороны в сторону.

Она посмотрела вниз — так высоко падать и так больно. Если Айрис не удержится, то соскребать её придётся долго.

Вот её свобода! И её не смогут отнять даже спруты.

***

Айрис догадывалась о восстании, хотя приготовления и старались скрыть, — в конце концов, она стала залогом участия в нём Приддов. Она подозревала, что Вальтер бросит отца, если хоть что-то пойдёт не так.

Она выросла в этом доме. Она знала, как ведут себя здешние жители.

Но все же новость о смерти отца её ошеломила.

Айрис чувствовала на себе чужие взгляды — они следили за ней, смотрели на её реакцию, проверяли, как хорошо она усвоила уроки.

Нельзя плакать. Нельзя показывать чувства.

Нужно поблагодарить гонца за новости и предложить ему еду и кров.

У Айрис были сердце изо льда и мёртвая душа. Она не могла горевать по человеку, которого почти не видела и кому была безразлична.

Она ничего не могла чувствовать. Чувства — слабость. А ей непозволительно быть слабой.

Погружаясь во тьму, Айрис видела морское дно.


Она очнулась в своей постели. За окном виднелось розовое небо — закат, а новость привезли ранним утром.

Айрис попыталась встать, но сильная рука тут же прижала её обратно к постели.

— Вам пока не стоит двигаться, сударыня. — Айрис узнала голос мэтра Ральфа.

Она даже не заметила, что в комнате кто-то был.

— Как вы себя чувствуете?

Айрис было очень плохо — хотелось кричать, плакать и бить кулаками по постели.

— Всё хорошо, — ответила она вместо этого.

Мэтр Ральф кивнул и положил ладонь ей на лоб, проверяя температуру.

— А что сейчас чувствует Валентин? — спросил он вдруг, хмурясь, и внимательно смотря Айрис в глаза.

Как будто она могла что-то об этом знать, провалявшись весь день без сознания.

— Не знаю. — Слова оказались чуть более резкими, чем хотелось Айрис. Плохо, ей нужно взять себя в руки.

— Ясно. Не думал, что это дойдёт до такого, — мэтр говорил загадками, но Айрис не торопила его всё объяснить. — Стоило озаботиться этим ещё в то время, когда вы пытались избавиться от метки. Сам виноват, не нужно было верить, что всё образуется.

Он явно говорил сам с собой, но делал это достаточно громко, чтобы Айрис могла слышать.

Когда мэтр замолчал, Айрис тоже не стала ничего отвечать — и он, покачав головой, продолжил:

— Уже три года прошло с момента встречи, а вы так и не научились доверять друг другу, — упрекнул он, будто мог что-то об этом знать. Здесь нельзя доверять никому и ничему. Здесь и у стен есть глаза и уши. И за малейшую ошибку ждёт наказание. — Вы забыли, что связаны с рождения? — мэтр злился. — Думаете, имя — это вся связь? Как бы не так! Имя — лишь следствие. Сама связь глубоко внутри, и она означает, что вы — одно неделимое целое.

— Я не просила об этом! — вспышка гнева могла быть чревата последствиями, но Айрис и так не справилась этим утром. Хуже не будет. — Я ничего из этого не хотела!

— И тем не менее, вам это дали. А чувствовать состояние партнёра — это не возможность. Это необходимость. Пожалуйста, запомните это. Или в следующий раз всё может закончиться куда печальней.

***

— Зачем нам это? — спросила Айрис, коснувшись ключицы Валентина — там, где размашисто было написано её имя.

Валентин ответил, как по книге:

— Четверо были связаны друг с другом и хотели, чтобы связь была и у их потомков. И для облегчения задачи даровали метки — имя родственной души — на теле.

Но люди всё извратили, и метки стали клеймом. А вместо счастья им, Айрис и Валентину, досталась только боль.

Мэтр Луис вошёл в зал и велел начинать урок.

— Верь мне, — попросила Айрис, протягивая Валентину руку для танца.

Валентин ничего не ответил — закружил её в танце под монотонный счёт.

В тот день мэтр Луис впервые их похвалил.

***

Айрис проснулась посреди ночи в холодном поту. Поднялась с постели и пошла, лишь интуитивно догадываясь, куда.

Каменные плиты холодили босые ноги, а мокрая ночная рубашка прилипла к телу. Было страшно.

Айрис нужно было увидеть Валентина — прямо сейчас, пусть даже замок казался вымершим в такой поздний час. Айрис не слышала ни звука, кроме собственных шагов и сбившегося дыхания.

Она не будет его будить, убеждала себя Айрис, стоя перед дверью, она только заглянет и убедится, что всё в порядке. Что этот страх внутри неё только из-за приснившегося кошмара, вылетевшего из головы, стоило Айрис открыть глаза.

Она потянула за ручку — дверь приоткрылась легко, без единого скрипа.

Валентин был внутри. А рядом с ним стоял Джастин.

«Он умер. Его же похоронили!» — Айрис отступила, желая сбежать, но её уже заметили — Джастин обернулся и улыбнулся ей. Той самой солнечной улыбкой, которая так нравилась Айрис.

«Я сплю. Я просто всё ещё сплю».

Она зашла в комнату и замерла, не решаясь сказать хоть что-то.

— Я испугал тебя, да? Извини.

— Ты же мёртв, — шёпотом сказала Айрис, ёжась от веявшего от Джастина холода.

Происходящее не могло быть правдой.

— Ты должна была спать, — Валентин нахмурился. — Почему ты здесь?

Айрис пожала плечами. Она сама не знала, что выдернуло её из постели и заставило красться по тёмным коридорам.

— Наверное, ты позвал её, сам того не заметив, — объяснил Джастин. — Я рад, что у вас наладились отношения.

Валентин кивнул:

— Мы верим друг другу.

И это прозвучало как самая естественная вещь в мире. Айрис не слышала слов лучше.


Потом были вопросы о том, почему Джастин вернулся откуда никто возвращаться не должен. Ответов они не получили — только туманные объяснения.

Джастин рассказал об убийстве, но не назвал имён. А Айрис с Валентином пришлось это принять.

Джастин хотел смерти — во второй раз. И Валентин ему это дал.

Айрис стояла рядом всё это время. Смотрела, слушала и даже не пыталась остановить. Чувствовала — так нужно.

А потом сидела с Валентином до самого утра. Они не разговаривали — зачем им сейчас слова? — и не спали.

Просто Айрис приснился кошмар (смерть Джастина повлияла на всех, а она всегда была слабой), и ей требовалось побыть рядом с кем-то — так объясняла она потом своё непристойное поведение взрослым.

Врать она научилась давным-давно.

***

«Ричард, я переезжаю в Олларию, чтобы стать фрейлиной королевы. Я слышала, что тебе прислали приглашение в Лаик. Надеюсь, ты согласишься.

Я хочу, чтобы ты познакомился и подружился с Валентином. Он может показаться тебе холодным морским спрутом (я тоже поначалу так считала), но, поверь, это совсем не так. Ты и сам поймёшь это, если узнаешь его поближе.

Мне известно, что Окделлы ненавидят Приддов за то, что случилось во время восстания. Но ведь ты продолжаешь мне писать, а значит, всё не так уж плохо.

Прошу, помни о том, что во всей этой ситуации мы с Валентином были не более чем разменной монетой. И что, как только Валентин окончит свою службу, я стану его женой. Эта мысль делает меня счастливой.

Желаю счастья и тебе.

До встречи».

@темы: Фанфики, Отблески Этерны

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Название: Ловля призраков
Автор:  Deidy
Бета:  melissakora,  Roallanna,  grachonok,  Jenni
Размер: мини, 1522 слова
Персонажи: Ричард Окделл, Рокэ Алва
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: У Ричарда в голове много разных воспоминаний. Некоторые принадлежат не ему.
Дисклеймер: Все герои принадлежат В.В. Камше, но мы хотим дать им еще один шанс.
Предупреждение: модерн!AU
Для голосования: #. fandom OE 2015 - "Ловля призраков"

У Ричарда в голове много разных воспоминаний. Некоторые принадлежат не ему.

Понимание этого приходит очень рано: когда на вопрос, что случилось с рыжими гончими, что так сильно лаяли давней ночью, родные смотрят на него удивлённо и непонимающе — в их доме никогда не было собак. Больше Ричард не спрашивает.

Поэтому ответов у него нет.

Чьи это воспоминания? Почему Ричард помнит их так, будто видел своими глазами? Все ли они фальшивые?

Ричард не знает. Он видит блеск рубиновой молнии, башню на фоне заката, фреску с печальной синеглазой женщиной — будто живой! Смотрит, как камни и вода сметают всё на своём пути, слышит удушающе-сладкий запах и чувствует невыносимую боль в руке.

Это похоже на обрывки картины. Он боится, радуется, грустит — но понятия не имеет, чем вызваны эти чувства. Он вспоминает какой-то фрагмент чьей-то жизни — яркая короткая вспышка — и вместе с ней приходят эмоции. Но откуда они и чем вызваны, Ричарду спросить не у кого.

Иногда он просто идёт. Идёт мимо весёлых близнецов, гуляющих по площади, похожих друг на друга, словно капли воды. Идёт мимо уставшего мужчины в парке, ломающего печенье для ручной крысы. Идёт мимо церкви и старого священника, перебирающего в руках чётки.

Останавливается, оборачивается, вглядывается.

Кого он только что увидел? Кого узнал в этих прохожих?

Ричард трясёт головой, выбрасывая из неё ненужные мысли, и идёт дальше.

Это — всего лишь отблески чужой памяти, отголоски его неуёмного воображения. Нет смысла гнаться за тем, чего не существует.

«Есть ли на свете что-то бесполезнее ловли призраков? — спрашивает Ричарда голос в голове. Ричард не знает точно, когда он появился — тот был рядом всю сознательную жизнь, — но связывает его с фальшивыми воспоминаниями. — Бросьте это занятие, юноша. Оно не стоит потраченных усилий».

Ричард старается почаще прислушиваться к этому голосу — он обычно говорит разумные вещи.

Когда Ричарду кажется, что снова уловил краем взгляда кого-то знакомого, он останавливается и всматривается в юношу того же возраста, что и сам Ричард, с холодными серыми глазами — пустыми, как у рыбы. Он тоже стоит на месте, смотрит на Ричарда и будто также ищет что-то в случайном прохожем. Они стоят друг напротив друга пятнадцать минут, а затем расходятся, ни слова не сказав. Ричард, сколько ни всматривается, ничего не вспоминает. И это злит.

«Вы дурак, юноша. Призраки не ловятся так просто».

Ричарду очень хочется спросить — а как же тогда? Но не спрашивает, потому что знает, каким будет ответ. Призраки на то и призраки, что поймать их невозможно.

Иногда узнать тайны своей памяти хочется слишком сильно — и тогда Ричард срывается. Он видит мужчину, чьи золотые волосы сияют на солнце, словно ореол святого, а сплошь белые одежды только подчёркивают это. И Ричард идёт за ним почти через полгорода. Он не знает, зачем это делает, не знает, кто этот человек и куда он приведёт Ричарда. Он просто идёт и пытается не то вспомнить, не то прогнать из головы те обрывки чужой памяти, что мешают нормально жить.

«Не ловите призраков, юноша. Они бестелесны и бесплотны. Не захотят — не догоните. Так что не стоит и пытаться, — слышит Ричард у себя в голове. И почему-то останавливается, поворачивается и идёт назад. А голос продолжает: — Просто ждите. Когда придёт время, призраки сами поймают вас — хотите вы того или нет».

После этого призраки исчезают вовсе. Ричард сперва думает, что это временное затишье — они всегда приходили вновь, рано или поздно. Но проходит месяц, проходит полгода, а они не возвращаются. И Ричарду становится страшно — неужели закончилось? Неужели ничего больше не будет?

Он что, упустил свой шанс всё узнать?

Чтобы избавиться от паники, Ричард фотографирует. Запечатлевает всё, что попадёт в объектив. Чтобы новыми воспоминаниями заменить другие — те, что принадлежат не ему, фальшивые, не дающие спокойно спать по ночам. Те, что намертво въелись в память, ярким огнём оказались выжжены под веками.

Но фотографии не могут заменить их. Слишком блёклые, слишком неживые — они не идут ни в какое сравнение с проделками фантазии.

Рассыпавшаяся черешня, четыре солнца в небе, ворон и орлан, сошедшиеся в схватке, — не может быть, что этого никогда не происходило на самом деле.

«Посмотрите на небо, юноша. Солнце всего одно», — насмехается голос в голове Ричарда. Только он и остался — он и разрозненные воспоминания.

Ричард не отвечает ему, но соглашается. Конечно же, ничего подобного не было и быть не могло. Ричард проверял много раз — мучил интернет любыми подходящими запросами, но ничего не нашёл.

«Вы сами хотели, чтобы это прекратилось», — напоминает Ричарду голос. И это снова правда — он действительно хотел, чтобы всё закончилось. Но это говорило отчаянье. Никто не может контролировать свои мысли в такие минуты — не может и Ричард.

Он ненавидит себя за это.

Ричард фотографирует деревья, дома, машины. Фотографирует людей. Надеется, что камера сможет запечатлеть то, что пропустили глаза.

И неожиданно эта глупая затея заканчивается успехом. Новый призрак Ричарда сидит на скамье с гитарой на коленях, и кто-то уговаривает его сыграть — прямо здесь, прямо сейчас, на улице посреди толпы. Призрак смеётся, откидывает с плеч длинные чёрные волосы и действительно начинает играть и петь.

И в голове Ричарда что-то трескается, бьётся, рассыпается. Синие глаза смотрят прямо на него, и это глаза смерти. Ричард хорошо это помнит. Он шёл за Синеглазой Смертью и проснулся здесь, в новом мире. Но старый его так и не отпустил.

Водоворот воспоминаний раздирает Ричарда на части. Он видит Надор и солдат в нём, а затем — как рушатся древние стены и камни пьют кровь предателей. Видит Олларию и как её жители приветствуют Первого маршала после успеха в Варасте, а вместе с ней Ракану и висельников на деревьях.

Ричард кричит, падает, проваливается в бездну. В его голове слишком много всего. Это слишком больно, слишком страшно, слишком неправильно.

Ричард хотел совсем не этого.

Но водоворот не останавливается, и Ричард продолжает вспоминать: как растворяется в вине яд, как после праздника он идёт по мёртвым телам, как кинжал входит в тело любимой женщины. Это не он — кто-то другой. Но Ричард видит кровь на своих руках и знает, что не сможет её отмыть.

Кто-то сжимает плечи Ричарда — так больно, что он приходит в себя. Напротив Ричард видит синеву безоблачного неба. Смерть пришла за ним во второй раз, думает он. Водоворот успокаивается.

— Увы, это всего лишь я, — усмехается Алва. Сейчас Ричарду совсем не сложно вспомнить, кто перед ним. И это совсем не радует — Алва не прощает предательств. А Ричард был предателем, отравителем и убийцей. Это клеймо, которое не исчезнет даже после смерти.

Нужно уйти сейчас же. Уехать домой, запереться в комнате и сидеть там, пока всё в голове не успокоится. Пока он не разберётся, что делать со всей этой памятью и как вообще жить с этим дальше.

Как жить, если ты чудовище.

Ричард пытается вырваться. Он боится, страшно боится взглянуть ещё раз Алве в глаза и произнести хоть слово — тогда Алва может вспомнить.

— Юноша, может, объясните, что с вами случилось? Вы перепугали кучу народу. — Вокруг действительно толпа. Они смотрят на Ричарда, как на больного — кто с испугом, кто с жалостью, кто с беспокойством. Наверное, Ричард действительно болен.

Только вылечить это нельзя.

— Со мной всё в порядке, — Ричард врёт. Это знает он, это понимает Алва.

— Вспомнили что-то неприятное? — на лице Алвы не улыбка — оскал. И Ричард вдруг замечает то, чего не увидел раньше, — Алва смотрел на него, узнавая.

Чистый огненный гнев — вот что было в его взгляде. Кто сказал, что стихия Алвы — ветер?

Он хочет убить Ричарда: пристрелить, проткнуть сердце шпагой, свернуть шею. Он имеет на это полное право.

Но Ричард хочет жить и хочет дышать. А ещё он совсем другой человек.

— Я не для того вырвал свою жизнь из лап твари, чтобы отдать её вам. — Слезящиеся лиловые глаза, протяжное «Диикон», клыки и когти, рвущие плоть. Это существо никогда не было Альдо, но Ричард понял это не сразу. Он чуть не умер — можно ли умереть в посмертии? — но выбрался. И тогда Смерть дала ему второй шанс.

Этот шанс он не упустит — потому что третьего не будет.

Алва смотрит глаза в глаза, внимательно вглядывается, словно может увидеть мысли и душу.

А может, это у Ричарда всё написано на лице крупными печатными буквами.

— Вставайте, юноша. Нечего беспокоить людей. — Ричарда поднимают, ставят на ноги, которые его совсем не держат. — Как всегда жадны до внимания к своей персоне.

Вечность назад за такие слова Ричард вызвал бы наглеца на дуэль — но этот мир живёт по другим законам.

— Я не тот Ричард. И его грехи замаливать не стану. — Он отстраняется от Алвы на шаг, на два.

Пространство вокруг искажается, исчезает. Ричард не может определить, как далеко находится здание справа, как высоко небо и сколько падать до земли. Он истощен и опустошён недавним водоворотом воспоминаний.

— И правильно. — Алва поддерживает его за плечи, а Ричард слишком слаб, чтобы отстраниться снова. — Искуплением чужих проступков вы сполна насладились в той жизни.

Он ведёт Ричарда к ближайшей скамье и усаживает на неё — до странности аккуратно для того, кто ещё минуту назад желал Ричарду смерти.

— Когда вы вспомнили? — Что стало катализатором для Алвы? Вряд ли отражение в зеркале.

Алва садится рядом, откидывает голову, не желая смотреть на Ричарда, и безмятежно отвечает:

— Я никогда не забывал.

Это страшно, думает Ричард. Это намного страшнее, чем внезапно вспомнить.

Он не хочет больше говорить, не хочет слушать и не хочет думать. Слишком много всего — кажется, что ему осталась всего пара шагов до сумасшествия.

А был ли он когда-нибудь нормальным?

Ричард откидывает голову и смотрит вверх — на чистое синее небо.

«И всё-таки я поймал призрака».

Голос в голове смеётся, как смеялся Алва, и отвечает в последний раз: «Это призрак поймал тебя».

@темы: Фанфики, Отблески Этерны

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Название: Свидание
Автор: Deidy
Бета: Spring fandom Hunter x Hunter
Размер: драббл (591 слово)
Пейринг/Персонажи: Гон/Кайто, Киллуа
Категория: гет
Жанр: юмор, романс
Рейтинг: PG
Предупреждения: AU
Краткое содержание: Однажды Гон и Кайто начали встречаться.
Примечание: автор опустил некоторые события канона
Размещение: запрещено без разрешения автора

Кайто была маленькой рыжей бестией. Видимо, когда умираешь и снова рождаешься, меняя при этом пол и расу, в голове тоже что-то меняется.
— Мы пойдём на свидание! — заявила она Гону, не рассчитывая на возражения.
Гон и не возражал.
— Ты рехнулся, — позже сказал ему Киллуа, услышав об этом. — Она же выглядит лет на пять, а на деле ей ещё и года нету!
— Это же Кайто, — Гон смотрел на Киллуа так изумлённо, словно действительно не видел разницы между взрослым мужиком и мелкой девчонкой.
Наверное, так мог только он.

Парк аттракционов — лучшее место для свидания, рассказывал Леорио. Ему тоже было плевать, сколько Гону и Кайто лет — главное, чтобы им было хорошо.
Они выбрали самый известный парк с «самыми крышесносными горками». На некоторые аттракционы сотрудники парка отказывались пускать детей — не для их возраста развлечение. Но Гон с Кайто предъявляли свои лицензии охотников и их всё-таки пропускали.
Киллуа наблюдал за ними тайком, издалека — волновался, что что-то пойдёт не так.
Но всё было тихо и спокойно. И даже когда остальные люди выходили с аттракциона позеленевшими и поседевшими, эти двое были как ни в чём не бывало.
В конце концов они подошли к Киллуа — оказалось, что они давным-давно его заметили.
Всё было тихо и спокойно. Им было скучно.

Действительно, что такое какие-то горки, после того, как они побывали на острове, полном муравьёв-химер?
— Вы же охотники! Найдите задание, — раздражённо посоветовал Киллуа, устав слушать нытьё Гона. Гон воодушевился и рассказал об идее Кайто. Они принялись искать задание.
И нашли.
Киллуа пошёл с ними — всё-таки он волновался за друга. Гон улыбался Кайто, Кайто улыбалась Гону, а Киллуа чувствовал себя так, будто снова преследовал их втихоря, хотя шёл рядом.
— Он такой прекрасный, чудесный, великолепный... — восторженно отзывалась заказчица о предмете заказа. Киллуа почти сразу переключил внимание на интерьер — тот был намного интереснее потока слов заказчицы.
После Гон вкратце пересказал цель задания — цветок, что распускается примерно раз в десятилетие. Это не было опасно, но Кайто очень хотела этот цветок увидеть.
Тот рос на дне ущелья — но это не было проблемой. А вот твари, обитающие в этом ущёлье стали неожиданностью — заказчица забыла о них упомянуть.
Твари были не слишком сильные, но их было много. Киллуа присматривался к Кайто — не понадобиться ли ей помощь. Но своим оружием — к счастью выпала коса — она обращалась так же умело, как и раньше и Киллуа вернулся к своим монстрам.

Гон не умел сидеть на месте и скоро Киллуа узнал, что они с Кайто попытались стать членами экспедиции на Тёмный континент. Они даже замаскировались, как могли, но ничего не вышло — Курапика их раскусил и выгнал.
— Гон ещё не восстановился полностью. Ему нельзя на Тёмный континент, — сказал он напоследок.
Сам Гон не на шутку расстроился. Киллуа с Кайто утешали его два дня.

А потом они встретили Хисоку — или Хисока встретил их.
Конечно же, они с Гоном подрались.
Киллуа и Кайто сидели в стороне, наблюдая за боем оттуда — Гон попросил не вмешиваться.
Кайто следила за боем, не отрывая глаз и иногда дёргалась, не то желая рвануться Гону на помощь, не то желая повторить какой-то удар.
Киллуа всё ещё с трудом верилось, что это тот же человек, что встретил их на том острове.
— Похоже твоя подруга за тебя волнуется, — ухмыльнулся Хисока и Гон обернулся. А Хисока его ударил.
Киллуа хлопнул себя по лбу — ну каким надо быть идиотом, чтобы попасться на одну уловку дважды?
Он набрал на телефоне номер Леорио — его помощь явно понадобиться.
Позже Гон лежал избитый и израненный, но абсолютно счастливый.

— Давай поженимся! — воскликнула однажды Кайто — Киллуа никогда не понимал, что творилось в голове у этой девчонки.
— Давай, — с лёгкостью согласился Гон, улыбаясь.
А Киллуа пришлось выяснять, позволяет ли лицензия охотника женится несовершеннолетним.

@темы: Фанфики, Hunter X Hunter

---

Название: Цветы
Автор: Deidy
Бета: Spring fandom Hunter x Hunter
Размер: драббл (471 слово)
Пейринг/Персонажи: Паристон/Чиидол (односторонний)
Категория: гет
Жанр: романс, драма, юст
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Чиидол прислали цветы.
Размещение: запрещено без разрешения автора

Паристон сыплет цветами так же, как улыбками. Лилии, принесённые от него, пахнут горечью, и Чиидол зажимает нос, чтобы не задохнуться — собачий нюх слишком хорошо улавливает такие ароматы.
Она отсылает курьера, даже не прикоснувшись к цветам, — как делает это раз за разом, когда Паристону вздумается подшутить над ней и её нюхом. В руках остаётся открытка с видом города с высоты. На ней нет поздравлений или вообще каких-нибудь сообщений. Только одно-единственное слово: «Раниск».
Раниск — город на краю вселенной, недавно оказавшийся во всех новостях из-за кровопролитной гражданской войны. Не нужно было гадать, чтобы понять, кто приложил к этому руку.
Чиидол в ярости рвёт открытку — убить бы мерзавца! Но председатель отчего-то спускает Паристону с рук любые его выходки — только усмехается, когда слышит очередной донос. И Паристон по-прежнему остаётся его правой рукой.
Запах лилий режет нос, вязким привкусом оседает на языке. Это чувство не исчезнет ещё несколько дней — Паристон умеет подбирать ароматы, из-за которых Чиидол начинает ненавидеть свою модификацию.
Телефон звонит через час и семь минут. Чиидол никогда не набирает Паристона, если это не прямой указ председателя. Паристон звонит всегда.
— Когда-нибудь твои забавы дорого тебе обойдутся, — не дожидаясь, пока он подаст голос, шипит Чиидол в трубку. В ответ ей раздаётся лёгкий звонкий смех — как такой смех может звучать из уст подобного человека?
— Буду рад, — говорит Паристон, и Чиидол не нужно его видеть, чтобы знать, что губы у него расползаются в змеиной улыбке.
Она вздрагивает, когда слышит ответ, и вспоминает их давний разговор.
— Зачем ты это делаешь? — спросила она, когда деньги ассоциации оказались в руках преступников.
— Чтобы повеселиться, — он даже не пытался скрыть своей причастности.
Паристону было плевать, выиграет он или проиграет, будет ему что-то за очередную подставу или нет. Возможно, именно это и было в нём самым пугающим.
— Как тебе цветы? — Чиидол, услышав вопрос, потирает нос: противный запах въелся в кожу, пропитал собой всё вокруг, а ведь лилии даже не заносили в квартиру.
— Однажды я пришлю тебе ответный подарок, от которого ты будешь умирать медленно и болезненно, — в ней говорит злость, но на какую-то секунду ей кажется, что в следующий раз — который наверняка будет — она так и поступит.
А Паристон смеётся:
— С радостью его приму, — и Чиидол не знает, сколько в этих словах шутки, а сколько правды.
— Ты больной ублюдок, — огонь ярости гаснет, и остаётся лишь глухое раздражение.
Ещё нужно будет связаться с председателем, собрать Зодиаков, найти средства и людей для помощи Раниску...
Словно читая её мысли, Паристон говорит:
— И не забудь уточнить, не хотят ли меня уволить.
Уволить, посадить в тюрьму, убить. С Паристоном многое хотели сделать и многое пытались. И он оставался вице-председателем несмотря ни на что. И в этот раз тоже ничего не изменится — хотя Чиидол попытается.
В телефоне раздаются гудки — они никогда не прощались друг с другом.
Аромат лилий путами обвивает тело, душит так, словно кто-то держит Чиидол за горло.
Возможно, это она когда-нибудь вдохнёт яд, не почуяв его за цветами.

@темы: Фанфики, Hunter X Hunter

---

Название: Божественный ветер
Автор: Deidy
Бета: Shisui-sama
Размер: драббл (697 слов)
Пейринг: Мунаката|Суо
Жанр: AU, драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: — О чём ты говоришь, Мунаката? Здесь все — мертвецы.
Задание: Тема №1.

Имя Мунакаты произносили шёпотом, с придыханием. На него смотрели восторженно, и в письмах родным писали, что видели его своими глазами или даже говорили с ним. Мунаката был для них легендой — тот, кто участвовал в битве за Филиппины и выжил. (Самолёт оказался неисправен, и два дня Мунакате пришлось провести в открытом море, пока его не подобрали.) Где-то даже было построено святилище, уже носящее его имя.
О Суо Микото, напротив, старались не говорить вовсе. Он красил волосы в ярко-рыжий цвет, на манер иностранцев, и ко всему относился с манерной небрежностью — и почему-то до сих пор оставался на своём месте, хотя были десятки тысяч людей, готовых заменить его. Существование Суо старались игнорировать, и это было легко — не разговаривать с ним, не смотреть в его сторону и отворачиваться, когда он смотрел на тебя.
Не то, чтобы это хоть как-то волновало самого Суо.

Мунаката старался заботится об атмосфере в их не слишком тесном кругу, и чужие правила, если они не были написаны на бумаге и заверены подписью с печатью, он с лёгкостью мог проигнорировать. Он подсел к Суо на обеде — тот лишь мельком глянул на Мунакату и продолжил есть.
— Ты вносишь разлад в коллектив, — Мунаката улыбался, помня, что улыбка располагает к себе даже самых несговорчивых людей.
Суо его проигнорировал.
— Знаешь, когда с тобой пытаются поговорить, нужно что-то ответить. Возможно поэтому у тебя и не складываются отношения с остальными, — или потому, что первого, кто подошёл к Суо, чтобы познакомиться, он спустил с лестницы, и бедняга три дня провёл в лазарете.
— Что тебе от меня нужно, Мунаката? — всё-таки отозвался Суо — и, похоже, он был зол, что его спокойную трапезу так бесцеремонно прервали.
— Хотя бы попытайся вести себя дружелюбнее, Суо, — посоветовал Мунаката, — тебе нужны друзья.
Суо резко вскинулся — кажется, слова Мунакаты задели что-то внутри него. Но уже через секунду он снова был расслаблен и умиротворён — Мунаката не сомневался, что это показное.
— О чём ты говоришь, Мунаката? Здесь все — мертвецы. — Он встал и, не спеша, ушёл.
Мунаката ещё долго сидел на одном месте, обдумывая то, что увидел: в глазах у Суо была выжженная пустошь.

— Мы специальный ударный отряд «Божественный ветер», — Мунаката никогда не сдавался так просто, поэтому вечером, за ужином, он снова подсел к Суо, продолжая их разговор, — нам дали крылья, и наша задача — вызвать тайфун.
Суо хмыкнул и криво усмехнулся:
— Далеко не все здесь из-за патриотических чувств.
— Верно. Некоторые просто хотят умереть, — и по выражению лица Суо Мунаката понял, что не ошибся.

О причинах Мунаката спросил только через несколько дней:
— Так из-за чего ты так жаждешь смерти?
Суо мог бы послать его к чёрту или ударить — он не был похож на того, кто готов раскрыть свои тайны первому встречному. Но он ответил:
— Бомбардировка в Токио. Огненный смерч уничтожил мой дом — там были все, кроме меня.
— Значит, это месть, — если собрался умирать, то забери с собой сотни и тысячи врагов.
Мунаката не мог сказать, что не одобряет такое решение.

Битва на Окинаве шла уже месяц, а их отряд усердно готовился к возможному вылету. Все были на взводе и рвались в бой, но приказа не поступало.
— Как дела? — спросил Мунаката у Суо, потому что спрашивать больше было не о чем. Разговоры о прошлом давно исчерпали себя, а будущего у них не было.
— Не волнуйся, Мунаката, я знаю всё, что нужно. Как взлететь. Как сесть. И как умереть.
Да, подумал Мунаката, действительно всё, что нужно.

Приказ всё-таки пришёл, и они с Суо напоследок выпили по чашечке саке, а затем пошли к самолётам.
— Мы ведь так и не пришли к согласию, — небо было чистым и ясным. В самый раз для последнего полёта.
— В чём? — видимо, они спорили слишком много, чтобы Суо сразу понял, о чём речь.
— Смерть за родину или смерть ради мести, — напомнил ему Мунаката.
— Разве мы спорили? Ты был при своём мнении, я при своём.
Мунаката уже мог рассмотреть лепестки сакуры на фюзеляже — было жаль оставлять позади вопросы без ответа.
— Так и оставим?
Суо хрипло рассмеялся:
— Ты же не хочешь начать читать мне лекцию прямо сейчас? Забей, Мунаката. Сейчас не до того.
Действительно. Сейчас им нужно сесть в самолёты и лететь на Окинаву.
— И всё-таки мы пока ещё не мертвецы, — сказал напоследок Мунаката.
— Пока, — легко согласился Суо.
Но они сядут за рули самолётов, нагруженных двумястами килограммами взрывчатки, и взлетят. А дальше только одна дорога — вниз, в огненную бездну.

@темы: Фанфики, K project

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Название: Время расплаты
Автор: Deidy
Бета: Я - японский иероглиф, Shisui-sama
Размер: драббл (604 слова)
Персонажи: Суо, Мунаката, Анна
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Мунаката приходит к Анне.
Примечание: события происходят после Missing Kings

У Кушины Анны в глазах — огонь. Яростное и неудержимое пламя.
Совсем как у её предшественника.
Сейчас ей пятнадцать, но она никогда не была ребёнком. И Мунаката смотрит на неё, как на равную себе.
— Я не сделаю этого, — говорит она, и в её голосе Мунаката слышит отчаянье.
— Только король может убить короля, — спокойно отвечает он, притворяясь, что не замечает этого надрыва. Анна не хочет, чтобы это кто-то видел — и Мунаката не смотрит. — Будет справедливо, если это сделаете вы.
Когда-то бесконечно давно — и как будто только вчера — сам Мунаката нанёс смертельную рану Красному Королю. А теперь его собственный меч грозит обрушиться с неба — значит, пришло время расплаты.
Он уходит, не дождавшись ответа и чувствует, как в спину ему смотрит Кусанаги — словно хочет испепелить прямо сейчас. Но Мунаката примет смерть только от огня Анны и никак иначе.

Они встречаются в поле — Скипетр 4 и Хомра, полными составами. На километры вокруг ни единой живой души, и это лучший вариант, если что-то пойдёт не так.
Мунаката и Анна выходят вперёд — навстречу друг другу. Анна спокойна, хоть ей и не хочется этого делать.
Скипетр 4 за спиной Мунакаты обнажает мечи, не готовясь к бою, но провожая своего короля в последний путь. Мунаката улыбается — им явно непросто держать эмоции при себе и выполнять при этом салют — и кивает Анне.
Она складывает руки в жесте молитвы, и её Дамоклов меч материализуется, а вслед за этим в небо взмывает огненная птица.
Мунаката не делает ничего — не активирует свой меч, не даёт святилищу защитить себя. Он позволяет огненной птице поглотить себя, обдать жаром и сжечь до пепла.
А потом открывает глаза.

В комнате светло настолько, что в первое мгновение Мунаката зажмуривается. Скрипит, открываясь, дверь и раздаётся голос, который Мунаката никак не может слышать:
— Как знал, что ты скоро появишься.
Приходится открыть глаза и убедиться, что это действительно Суо. Стоит, оперевшись на стену, ухмыляется, как ни в чём не бывало. Хотя должен лежать в гробу глубоко под землёй, убитый мечом Мунакаты.
Впрочем от самого Мунакаты и того не должно было остаться.
— А ты решил меня поприветствовать? — не подавая виду, что не понимает, где и как он оказался, спрашивает Мунаката и осматривается.
Белые пустые стены вокруг, широкая постель с синим бельём, на которой он и очутился, стол со стулом у дальней стены, несколько окон с голубым небом за ними и много пустого пространства.
— Как видишь, — Суо скалится и добавляет: — Добро пожаловать в загробный мир.
Это не удивительно, учитывая, что случилось с ними обоими, но Мунаката всё равно изумляется. Он считал смерть неизбежным концом, а оказалось, что у неё есть продолжение.
— Не думал, что в первую очередь встречу здесь тебя, — Мунаката встаёт, а Суо в ту же секунду оказывается на расстоянии шага от него.
— Ненавидишь меня, Мунаката?
Суо не дал ему выбора, заставил убить себя. Или это — или в Японии появился бы второй кратер, имени Суо Микото.
У Мунакаты было право ненавидеть. Но было бы ложью сказать, что он испытывает что-то подобное.
Ненависть исчезла, растворилась за прошедшие годы.
И Мунаката отвечает:
— Нет, — и сам делает недостающий шаг. А затем спрашивает: — А ты?
Суо хмыкает, лениво пожимает плечами:
— Я, конечно, рад, что ты не изменяешь своим привычкам, но всё же ты стоишь слишком близко.
Мунаката не отходит. Он смотрит прямо Суо в глаза в глаза, выискивая там ненависть за убийство. Он знает, как это должно выглядеть — глаза зверя, жаждущего крови.
Но зверь сыт и спокоен.
— Идём, Мунаката, — Суо отходит сам, махает рукой, веля идти за собой, — побуду твоим экскурсоводом.
Мунаката никогда не мучился виной — решение убить Суо было рационально и правильно. И всё равно испытывает облегчение, понимая, что мстить ему не собираются. Узнать, можно ли умереть дважды, Мунакате не хочется.
И он идёт за Суо.

@темы: Фанфики, K project

---

Название: Три минуты
Автор:  Deidy
Бета:  Xapyka96
Размер: мини (1115 слов)
Пейринг/Персонажи: Ята Мисаки, Фушими Сарухико
Категория: джен
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Что бы вы сделали перед смертью?
Примечание/Предупреждения: смерть персонажа
Для голосования: #. fandom K project 2014 - "Три минуты"

У проклятой девчонки были невозможно зелёные глаза. Ята запомнил это, потому что она ни на секунду их не закрыла, когда присосалась к нему.
Лучше бы он и дальше обходил девушек за сотню метров.
Она вцепилась ему в плечи и впилась в губы — по-другому это и не назовёшь. А он стоял и не мог ничего поделать. Смутился, идиот. Даже не почувствовал сперва, что что-то не так. Зациклился на мысли, что девушка обратила на него внимание — впервые такое случилось! — и не заметил, что слабость в теле появилась вовсе не из-за растерянности.
И вдруг стало до чёртиков больно.
Он рухнул на пол там же, где стоял. И больше не смог подняться, как ни пытался.
А девчонка облизнулась, всё так же не сводя с него взгляда, и ушла, оставив его подыхать в богом забытом месте. Только сказала напоследок, что жить ему осталось хорошо если пару минут — и засмеялась.
Ята чувствовал себя так, словно его выжгли изнутри. Странное чувство.
Значило ли это, что девчонка забрала его способность создавать огонь?
Лишиться сил, данных Королём — для Яты это было хуже смерти. Но способности не исчезли. На короткое мгновенье на пальцах вспыхнул и погас ярко-красный огонёк. Создать что-то большее Ята в таком состоянии не мог.
Нужно было что-то делать и делать это быстро. Если, конечно, в такой ситуации у него вообще была возможность как-то действовать.
Когда наконец-то получилось вытащить телефон, Ята и не подумал о том, чтобы звонить в скорую. Слишком поздно для этого — он ведь уже почти на том свете, если верить стрейн. Да и до складов на конце города было слишком далеко. Ему хотелось другого.
Когда-то давно он видел на каком-то сайте опрос: «Что вы сделаете, если будете находиться при смерти?» Он тогда немного подумал, и решил, что обязательно сделает что-то крутое — что-то, что запомнит весь мир. До чего же самонадеянно это было.
Руки дрожали, а глаза застилала пелена, но номер набрался легко и — вот ужас — привычно. А ведь Ята не набирал его несколько лет.
Время до первого гудка показалось вечностью.
Дышать было тяжело. Не хватало сил даже подняться и отползти к стене. Ята лежал на бетонном полу и чувствовал, как постепенно немеет тело.
Раньше он думал, что умрёт как-нибудь пафосно. В битве Красных с врагом, прикрывая товарища от пули. После бесконечных пыток, когда враги поймут, что выведывать у него секреты бесполезно.
Но не из-за того, что какая-то девка, воспользовавшись его дуростью, завела его чёрт знает куда и высосала всю силу до последней капли.
А ведь он просто хотел помочь.
Второй гудок. Третий.
Когда же он ответит?
Чёрт.
Больно. Как же больно.
Пусть этот дурак возьмёт трубку, пока Ята не успел передумать.
Четвёртый гудок.
— Ми-са-ки? — как же Ята ненавидел своё имя! И особенно то, как эта обезьяна его растягивала. — Я удивлён, что ты позвонил мне.
Тупой ублюдок.
Как же хотелось ему врезать.
Ята так и хотел сказать, но из горла вырвался только глухой хрип.
— В чём дело, Мисаки? — спросил Фушими изменившимся голосом. Ята не смог разобрать, беспокойство это или нетерпение.
В ушах гулко стучало. Должно быть, сердце отсчитывало, сколько осталось жить Яте.
— Сару... хико, — смог выговорить он. С трудом, но уже неплохо. Что говорить дальше, Ята не имел ни малейшего представления.
И зачем он только позвонил этой обезьяне?
Дышать становилось всё труднее, и Ята рванул ворот кофты. Вернее, попробовал — сил хватило лишь на то, чтобы положить руку на грудь и зажать в кулаке ткань.
Там, чуть ниже ключицы, у него была татуировка Хомры. Точно такая же, как у Фушими. Там болело особенно сильно.
— Мисаки?
— Заткнись, обезьяна! — как же раздражал этот голос! Голос предателя. Голос человека, которого Ята когда-то называл лучшим другом. — Я хочу...
Говорить было так тяжело. Можно было выключить телефон прямо сейчас и не мучить себя в последние минуты жизни.
Конечно же, он этого не сделал.
— Мисаки, что с тобой? — голос у Фушими стал бесцветным. Он всегда таким становился, когда тот сосредотачивался.
Ята ему не ответил.
— Я хочу знать... — как же сложно задать один-единственный вопрос! Горло сжигало несуществующим огнём. Или, возможно, отсутствием огня? — Хочу знать... почему ты ушёл?
Молчание в телефоне было долгим. Настолько долгим, что Ята решил, что связь прервалась, или что Фушими просто бросил трубку. Последнее было даже ожидаемо — в конце концов, Ята уже задавал этот вопрос, но так ни разу и не получил нормального ответа.
Не нужно было звонить Фушими. В этом не было ни малейшего смысла. Фушими ведь всегда только и делает, что смеётся и зовёт его «Ми-са-ки». Чёртов психопат.
Почему же Ята позвонил именно ему? Почему не Рикио или Кусанаги?
Наверное Ята тоже был психом.
— Мисаки? Ты ещё здесь, Мисаки?
Грёбаный ублюдок.
Неужели Ята вообще никогда ничего не узнает?
Ну почему нельзя просто ответить?
Почему Ята даже перед смертью не может узнать ответ на этот долбаный вопрос?
Почему Фушими ушёл? Почему он бросил Яту? Почему предал?
«Ответь же, чёрт возьми!»
— Мисаки! — И приспичило же этому ублюдку постоянно повторять это девчачье имя.
Из горла вырвался очередной хрип.
Сколько, интересно, времени ему ещё осталось? Ужасно хотелось сдохнуть поскорее, чтобы не терпеть эту мучительную боль.
Но куда больше хотелось услышать наконец ответ.
— Я хотел, чтобы ты был моим, Мисаки, — заговорил Фушими спустя целую вечность, — только моим.
Перед глазами всё поплыло — конечно же от боли, вовсе не из-за слёз.
Неужели эта обезьяна не понимала, что Ята бы выбрал, обязательно и непременно выбрал бы лучшего друга. Но не предателя. А Фушими предал.
— Что с тобой произошло, Мисаки? Во что ты вляпался? — «Вляпался». Более точного слова и не подберёшь.
Рассказывать сложно — да и зачем Фушими знать, как Ята в очередной раз облажался? Но Фушими настаивал, и Ята решил попробовать.
— У неё глаза зелёные, — почему-то это было первым, что пришло на ум, — она... их было трое... она кричала...
Господи, до чего же больно! Как будто каждая клетка тела пылала.
Зачем нужно рассказывать? Ему что, и без того мало досталось?
Но Ята продолжал:
— Она сказала, что знает место... — мысли и слова путались. Поймёт ли его Фушими? Раньше всегда понимал — до того, как ушёл к Синим. — Она была стрейном. И высосала меня. Все силы.
А ведь он только хотел помочь.

Три минуты.
Понадобилось всего три минуты, чтобы отследить телефон Мисаки и послать в то место ближайший патруль. Сам Фушими сорвался следом, на ходу придумывая как нужно ответить на заданный ему вопрос. Не правду, конечно же нет — зачем Мисаки знать про чей-то разрушенный мир? — но что-то очень близкое к ней.
А затем Фушими стал тянуть время — спросил о том, что случилось, внимательно выслушал сбитый, скомканный ответ. И давил педаль газа так сильно, как только мог.
Но они опоздали. Все они.
Мисаки закончил рассказ, и Фушими задал какой-то вопрос — то ли чтобы уточнить детали, то ли просто пытаясь отвлечь Мисаки от боли.
Ему никто не ответил, и он спросил снова. Потом ещё. А затем начал кричать так сильно, что чуть не потерял управление.
Потом патрульная машина наконец-то доехала. Чтобы обнаружить тело Яты Мисаки.
Каких-то три минуты.

@темы: Фанфики, K project

---

Название: Общее дело
Автор: Deidy
Бета: Короли
Пейринг: Мунаката/Суо
Размер: мини (1092 слова)
Жанр: джен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Суо всегда всё делал по-своему.

Мунаката был в ярости.
Раньше он без труда заглаживал то, что натворил Суо. И с лёгкостью убеждал замолчать любых свидетелей — незачем посторонним слишком много знать о Королях и их силе. Но последние события не укладывались ни в какие рамки.
Три инцидента за одну неделю! И последний из них — в торговом центре, на глазах у нескольких десятков человек! Суо и раньше был легкомыслен, но никогда не устраивал подобных шоу.
Команде Фушими пришлось изрядно потрудиться, чтобы удалять видео моментально после их появления в сети, а Авашиме пришлось лично пообщаться с десятком новостных телеканалов и несколькими представителями местного правительства.
Мунакате предстояло самое сложное — поговорить с Суо и выяснить, какого чёрта это вообще было.
В «Хомре» было почти пусто. Лишь Кусанаги стоял за стойкой, протирая бокалы, да маленькая девочка — кажется, Анна — ела мороженое в дальнем углу.
Кусанаги не стал приветствовать Мунакату, как обычно это делал, и вопросов задавать тоже не стал.
— Я разбужу Суо, — сказал он, тяжело вздохнув, и ушёл на второй этаж.
Мунаката сел на диван, а Анна тем временем доела мороженное и принялась смотреть на него сквозь маленький красный шарик.
— Микото не виноват, — сказала она, по-видимому, поняв, из-за чего он явился. Мунакате о её способностях было известно, поэтому удивился он не сильно.
Он уже хотел ответить девочке, что она неправа, как в помещение спустился Суо. Отчаянно зевая, он прошёл по бару и уселся на другом конце дивана, после чего искоса взглянул на Мунакату и снова зевнул.
— Снова пришёл читать нотации, Синий Король, Мунаката Рейши из Скипетра 4?
Мунаката дождался, пока Кусанаги запрёт бар и они с Анной уйдут наверх, и только затем ответил:
— Для начала ответь, почему я не должен прямо сейчас арестовать тебя, Красный Король, Суо Микото из Хомры.
Суо хмыкнул и поудобнее развалился на диване.
— Потому что ты меня любишь? — откровенно насмехаясь, спросил он. — О чём вообще речь, Мунаката?
Мунаката не выдержал — схватил его за ворот и приблизил его лицо к своему.
— Я о том, что ты устроил в торговом центре, — прошипел он, — ты вообще думал, что делаешь?
Суо лишь пожал плечами, даже не сделав попытки отстраниться.
— Эти ублюдки сами виноваты.
Мунаката вспомнил отчёт: десять пострадавших, трое мертвы, четверо в тяжёлом состоянии. Одна из пострадавших всего лишь школьница — она, правда, только немного обожгла руку. Другим повезло меньше.
— Ты ведь понимаешь, что такой ответ меня не устроит?
Суо снова пожал плечами.
Когда Мунаката надевал на него наручники, он тоже не сопротивлялся.

Мунаката уже, кажется, в сотый раз просматривал документы о последних делах. Первое: о пожаре на давно никем не используемом складе. Тут ничего странного не было — должно быть Кусанаги проворачивал одну из своих не слишком легальных сделок и, наверное, та прошла не слишком удачно. Больших подробностей получить было нельзя — от склада, в лучших традициях Хомры, не осталось ничего.
Во втором деле речь шла об одном из магазинчиков, подопечных Хомре. Об этом деле информации было ещё меньше — магазинчик сгорел дотла, а владелец исчез.
И только третье выбивалось из общей картины. Среди белого дня, в торговом центре, посреди толпы людей.
Это было не похоже на деятельность Суо и Хомры вообще. Но это были они.
Жаль, что не осталось видеозаписей — камеры в торговом центре по неизвестным причинам вышли из строя незадолго до происшествия, а записи, сделанные на телефоны, слишком неразборчивы — было видно только огонь.
В дверь постучали, и в кабинет вошёл Фушими.
— Как дела у Хомры? — спросил Мунаката, положив подбородок на сложенные руки.
Фушими недовольно цокнул.
— Как обычно, — он нахмурился и скривил губы. — Они вообще ничего не предпринимают.
Вот ещё одна странность: шёл третий день с тех пор, как Красного Короля посадили под замок в Скипетре 4, а его банда продолжала свою деятельность, как ни в чём не бывало. Кажется, они даже не обращали внимания на всё время находящихся неподалёку вассалов Мунакаты.
А ведь, зная их хвалёную преданность своему Королю, можно было всерьёз ожидать, что они пойдут на штурм тюрьмы. То, что они до сих пор этого не сделали, должно было успокаивать, но вместо этого наоборот напрягало.
Он поднялся из-за стола, и в который раз пошёл в камеру Суо — задавать вопросы, на которые тот упрямо не желал отвечать.

Сообщение, пришедшее на КПК, разбудило Мунакату поздно ночью. Он быстро прочитал его и ничуть не удивился, когда узнал, что речь идёт о Хомре.
Он собрался и выехал на место происшествия. Но, когда он добрался, всё было закончено.
— Чёртова макака, вы должны отпустить Микото-сана! — были первые услышанные Мунакатой слова. Первой мыслью было, что члены банды всё-таки не сдержались и напали на скипетровцев. Но увиденное говорило о другом.
Местом инцидента был заброшенный дом, заметно обгоревший, но уже потушенный. Перед машиной Скипетра 4 стоял Фушими, препираясь с Ятагарасу. Чуть поодаль от них стояли остальные члены спецотряда, а также Кусанаги, Рикио и Анна, кого-то окружившие.
Первой его заметила Сери.
— Разрешите доложить, — отдав честь, сказала она и продолжила после кивка: — Хомрой были пойманы и обезврежены охотники за стрейн. Они пока не в состоянии отвечать на вопросы, но, похоже, на этот раз их целью была Кушина Анна.
Прибытие Мунакаты заметили и к нему спешно подошли все остальные.
— Эти уроды хотели проводить над Анной эксперименты! — выплюнул Ята.
— Хорошо, что вы их поймали, — кивнул Мунаката, — но почему я должен отпустить Суо Микото?
Ответила ему Анна:
— Микото невиновен. Это я устроила пожар, — она виновато потупила взгляд. — Они схватили меня и я... попыталась освободиться. Микото защищал меня.
Мунаката вздохнул. Должен ли он был арестовать теперь эту девочку? Но ведь она просто пыталась защититься — к тому же, если он сделает это, Суо этого так точно не оставит.
— Я выпущу его, как только разберусь с этим делом, — пообещал он. И почему-то почувствовал облегчение.

Выпить после изматывающей недели было приятно. Выпить в компании Суо — приятно вдвойне.
Особенно после того, как ему всё-таки удалось в который раз избежать тюрьмы.
После того, как все части пазла встали на места, Мунаката удивился, как он раньше всего не понял. Охотники за стрейн хотели урвать большой куш — и напали, когда Хомра проводила сделку. Поймать Анну у них не получилось, но получилось сбежать. Владелец того сгоревшего магазинчика польстился на деньги и предал своих покровителей — сообщив врагам, когда Анна появилась там. Этим объяснялось и его таинственное исчезновение. Ну и наконец, они напали прямо посреди толпы людей, посчитав, что там Хомра не будет использовать свою силу. Но не рассчитали, что маленькая девочка может испугаться и попробовать освободиться своими методами.
— Почему ты сразу не сказал? — спросил Мунаката, глотнув виски.
Суо пожал плечами.
— Они охотились за Анной, — ответил он.
«Это дело Хомры» — было подтекстом его слов.
— Подобные дела — юрисдикция Скипетра 4.
— Не занудничай, Мунаката.
Мунаката почему-то послушался и перевёл разговор на другую тему.
Вернулся к этому он, только покидая бар, сказав на прощание:
— Не забывай, что я всегда готов прийти тебе на помощь.
Суо только хмыкнул — он всегда всё делал по-своему.

@темы: Фанфики, K project

---

Название: Различия эпох
Автор:  Deidy
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Алиса
Жанр: джен, ангст, драма, AU
Рейтинг: G
Краткое содержание: Алиса живёт в 21 веке.
Предупреждения: ООС

Алиса Кингсли была девушкой, отвергнувшей своего жениха на виду у целой толпы и ничуть об этом не сожалевшей. Она сделала это, чтобы уплыть на корабле далеко-далеко. Чтобы увидеть мир.
Нет, не так.
Алиса Кингсли была сумасшедшей, живущей давнопрошедшей эпохой. Она каждый день пыталась приспособиться к жизни двадцать первого века — и не могла. Она забывала, что дорогу надо переходить по светофору и, что если этого не делать, то машина — про них Алиса тоже постоянно забывала, — может запросто сбить тебя. Ещё Алиса не понимала — не могла понять, как груда железа могла держаться на воде и не тонуть — и куда исчезли прекрасные парусные корабли.
Алиса Кингсли просто родилась не в той эпохе.
Было кое-что, про что Алиса не забывала никогда. Впрочем, назвать это нормальным тоже было сложно.
Алиса каждый день ходила в сад. Она гуляла по нему долго-долго. Она обходила все тропинки, оглядывала каждый куст и долго бродила вокруг всех деревьев.
Алиса Кингсли ждала чуда.
Она ждала, что когда-нибудь в кустах мелькнёт белый кролик в костюме, постоянно достающий часы и вечно куда-то спешащий. Она хотела бы погнаться за этим кроликов и упасть в нору — такую странную и слишком большую для простой кроличьей норы. Но так и должно быть. Ведь эта нора — вход в Страну Чудес, в которой ничего не бывает нормальным. А там она встретила бы множество знакомых: Безумного Шляпника, Чеширского Кота, Белую Королеву...
Но чудо не происходило.
Алиса Кингсли по-прежнему жила, путаясь в веках и пугаясь телефонов с компьютерами. Обычные повседневные вещи были для Алисы чем-то чудовищным и неправильным. Потому что она не могла запомнить их. Она могла сочинять длинные письма от руки, ездить на лошадях и танцевать, как на настоящем балу. Но это были не те умения, которые требовались этому веку.
Алиса Кингсли ненавидела эту эпоху. И ненавидела свою память, которая сохранила даже глупые разговоры цветов ни о чём, но не могла запомнить таких простых вещей, как пользование микроволновкой.
Алиса ходила к психологу, лечилась в больнице и делала всё возможное, чтобы научиться жить в веке, которому она не нужна. Но у неё не получилось.
Алиса Кингсли хотела, чтобы всё это прекратилось раз и навсегда. С этой целью она поднялась на крышу дома и долго стояла у края, смотря на Лондон, полный жизни. Алиса снова забыла про машины и пыталась теперь понять, что это за необычные объекты движутся по улицам города. Алиса смотрела вниз, на людей, а люди смотрели вверх, на неё.
Ветер толкал Алису с крыши, и он же отталкивал её подальше от края. Он как будто спрашивал её «Чего ты хочешь? Жить или летать?». Алисе была противна эта эпоха. И она выбрала полёт.
А земля раскрылась перед ней и снова захлопнулась, а Алиса падала и падала. Перед её глазами проносились полки, шкафы и пианино. А затем она ударилась, но не о землю, а о клетчатый пол.
Чудо всё-таки свершилось.

@темы: Фанфики, Алиса

---

Название:Переплетение судеб
Автор:  Deidy
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Ричард, Рокэ, Айрис
Жанр: джен, ангст, hurt/comfort , AU
Рейтинг: G
Краткое содержание: По заявке: Алвадик, АУ, модерн. Алва бывший военный (можно в высоком чине), который потерял весь свой отряд в бою, трибуналом оправдан, но общество винит его в провале. Из-за всех этих проблем вышел в отставку и теперь у него проблемы с алкоголем. Дикон его сосед.

Ричард смеялся и не мог остановиться. Айрис смотрела встревожено и никак не могла понять, почему вдруг у брата случилась истерика.
Наконец Ричард разлёгся на полу, потирая ноющий от смеха живот.
— Ты не думаешь, что это странно, что он приехал туда же, куда приехал я?
— Я думаю, что странно, что ты узнал о том, кем он является, только от меня. И твоя реакция тоже странная, — Айрис нахмурилась и сурово посмотрела на Ричарда. Совсем как матушка когда-то.
Но что за странную шутку выкинула судьба? Ричард Окделл, герцог Надора, не выдержавший давления взрослых и сбежавший из дома, едва ему стукнуло шестнадцать, и Рокэ Алва, герцог Кэнналоа, который не выдержал давления толпы, винившей его в проваленном задании и смерти его сослуживцев. Оба оказались в Создателем забытой глуши — и, что ещё забавнее, жили в одном доме.
— Ричард, может, хватит? Вернись уже домой. Матушка беспокоится о тебе.
Ричард отмахнулся — о том, как сильно матушка о нём беспокоится, он узнал давным-давно. Когда, сломав руку, крича и плача от боли, услышал, что такое поведение не подобает будущему герцогу.
— Если она волнуется, что я возьму в жёны простолюдинку, то это напрасно. Я вообще не намерен жениться, так что, наверное, твой сын станет наследником, — Айрис сжала губы в твёрдую линию и посмотрела на Ричарда таким взглядом, словно хотела, чтобы он прямо сейчас очутился в Закате, испытал там все возможные муки, вернулся оттуда, покаялся и пошёл с ней за ручку в родной дом. Не будет этого.
— Ты уже сильно задержалась, тебе пора возвращаться, — это довольно невежливо — практически прямым текстом выставлять сестру за дверь, но он уже был не герцогом, а Аланом — простым пареньком с исторического факультета, и вполне мог позволить себе не соблюдать правила этикета.
— Надеюсь, ты скоро одумаешься, — зло сказала сестра и ушла, хлопнув напоследок дверью.
— Три года уже одумываюсь, — пробормотал Ричард ей вслед и встал. Он открыл ноутбук и забил в поиск «Рокэ Алва». И удивился поразительному сходству неизвестного военного и его соседа, Рубена Аррохадо.
Затем он прочёл пару статей о нём. Большая их часть была на одну тему — последнее задание с таким плачевным результатом. Детали не сообщались, было известно лишь то, что в живых остался только Рокэ и что трибунал его оправдал. Но общественное мнение порой сильно расходится с мнением суда — так вышло и на этот раз. Протесты, петиции, митинги, статьи в газетах — всё это довело блестящего военного до отставки и проблем с алкоголем. А затем он исчез. Просто в один прекрасный день взял и испарился, никому и слова не сказав. Кто-то радовался, кто-то говорил, что он скрывается от правосудия, а немногочисленные друзья Рокэ проклинали толпу и общественное мнение.
Ричард припомнил, с каким интересом наблюдал первые пару месяцев свободной жизни за своим именем, появляющимся в разных статьях с завидной постоянностью. Сколько теорий выдвигалось, одна другой смешнее. Всё резко прекратилось, когда на очередном интервью Айрис — единственная знавшая, почему исчез Ричард, неожиданно заявила, чтобы их семью оставили в покое, потому что Ричард не хочет чтобы его искали, а значит, никто и не найдёт. У неё потом пробовали выпытать, где он находится, но не смогли — Айрис тогда этого ещё не знала. Она узнала позднее, когда на фотографии среди множества людей разглядела его лицо. Глупой его сестра никогда не была.
Ричард закрыл крышку ноутбука и решил, что стоит узнать Рокэ-Рубена поближе. В конце концов, зря что ли мироздание подстроило подобные случайности?
Он вышел из квартиры и постучался в дверь напротив. Рокэ открыл моментально — словно сидел под дверью и только и ждал, когда в неё постучат. Увидев, кто именно к нему пришёл, Рокэ удивлённо хмыкнул и спросил:
— Вы что-то хотели, юноша?
— Да, — Ричард ненадолго задумался над тем, что сказать соседу. Вариант «Я знаю, кто вы» сразу отпадал. — У вас есть... соль?
Соль Ричарду, конечно же, была не нужна. У него своей было в избытке. Но нужно же было хоть что-то сказать?
Рокэ снова хмыкнул и окинул его внимательным взглядом.
— Не ожидал... Что ж, раз пришли — входите.
Ричард понял из этой короткой фразы две вещи: во-первых, его словам про соль ни капли не поверили, а во-вторых, Рокэ, похоже, прекрасно знал, кем на самом деле являлся соседский мальчишка. Видимо, это только Ричард был таким невнимательным. Хотя в своё оправдание можно было сказать, что Рокэ замечать такие вещи положено по профессии.
Квартира у Рокэ была просторной и уютной. Всё было в синих тонах, а ещё было довольно много статуэток воронов. Ричард успел насчитать одиннадцать.
— Алан, — Рокэ сделал ударение на имя, — вам чай или шадди?
— Чай, — улыбнулся Ричард, решив, что если Рокэ того хочет, он будет играть по его правилам. — Спасибо, господин Рубен.
Рокэ вдруг засмеялся.
— Лучше обойдитесь без господина, мы не на светском приеме, в конце концов.
Ричард улыбнулся ещё шире и сел за стол. На светских приёмах он был всего пару раз и запомнил лишь то, что это было ужасно скучно.
Рокэ быстро разлил чай в две кружки и поставил одну из них перед Ричардом, а сам сел напротив. Ричард достал из вазочки на столе два кубика сахара и принялся неторопливо размешивать. И в открытую разглядывал Рокэ, ничуть того не стесняясь — хотя бы потому, что тот делал ровно тоже самое.
На языке вертелись вопросы о прошлом Рокэ, но Ричард не стал их задавать. Сейчас перед ним сидит Рубен, и он наверняка совершенно не хочет говорить о Рокэ, как Алан не захочет говорить о Ричарде.
— Как ваша учёба, юноша? — начал разговор Рокэ. Ричард скрыл улыбку, сделав вид, что пьёт чай. Разговор об учёбе — это почти как разговор о погоде. Совершенно ни о чём.
— У меня сессия, — тем не менее ответил Ричард.
— И как продвигается?
— Я всё сдам.
В своих результатах Ричард был уверен. Предметы он знал, а преподователи относились к нему благожелательно.
Они снова замолчали.
Ричард уже начал всерьёз обдумывать, не начать ли разговор о погоде, когда Рокэ снова заговорил.
— Почему история?
Ричард удивился — откуда мог Рокэ знать, что он учится именно на историческом? Но решил не спрашивать.
— Мне нравится история. Не знаю, почему, — помнится, матушку его увлечение сильно раздражало. Потому что герцог должен был исключительно улыбаться барышням, подходящим на роль невесты, и не мешать умным людям управлять провинцией. Умные люди, должно быть, сильно обрадовались, когда Ричард исчез.
— Историю нужно знать.
Рокэ смотрел прямо ему в глаза, и от этого у Ричарда перехватывало дыхание. Глаза у Рокэ были удивительно синие, и Ричард, как завороженный наблюдал, как они постепенно темнеют. Или это у него темнело в глазах?
Ричарда отвлекла вибрация в кармане штанов. Он достал телефон и ответил.
— В чём дело, Айрис? — конечно же, это была сестра. Она что-то сердито крикнула в трубку, но Ричард не разобрал слов.
— Что? — переспросил он, морщась от резкого голоса Айрис.
— Я говорю, что сейчас мне позвонила матушка и просила передать тебе, что ты неблагодарный сын и должен немедленно вернуться домой.
— Что ещё? — Айрис не позвонила бы только чтобы сказать слова, которые Ричард слышал уже сотню раз. Значит, было что-то ещё.
— Она сказала, что если ты этого не сделаешь, она отсудит твою часть наследства, и ты будешь прозябать в нищете.
Ричард молча нажал отбой и выключил телефон.
Перспектива лишится денег, оставленных ему отцом, его не пугала — он всё равно ими не пользовался. Но подобный поступок со стороны родной матери выглядел просто ужасно.
— Семейные проблемы, юноша? — Рокэ смотрел на него очень внимательно и странно серьёзно. От этого взгляда хотелось сбежать и спрятаться — потому что он, казалось, проникал прямо в душу. А Ричард не любил, когда ему лезут в душу.
— Матушка снова ругается, — Ричард постарался ответить как можно непринуждённей, но Рокэ ему не поверил.
— Что они сказали вам, Ричард? — Ричард удивился снова, а внутри ему почему-то стало радостно.
— Матушка грозит отсудить у меня наследство, — честно ответил Ричард. Глядя в такие глаза, соврать просто не получится.
— Это невозможно, пока вас не признают мёртвым. Так что можете об этом не беспокоиться — вряд ли ваша сестра позволит подобное.
Ричард кивнул. Он никогда особо не заморачивался законом и не знал этого. Но всё же волновало его совсем не это.
— Просто я не ожидал, что она может поступить так... таким образом, — Ричард не мог подобрать подходящих слов, чтобы описать, как ему горько из-за этих слов. — Неужели она действительно думала, что я помчусь за деньгами?
— Люди судят других по себе, — лицо Рокэ исказила кривая усмешка.
— А если бы они могли судить, как есть? То что бы было? — спросил Ричард, почувствовав, что — можно. Сейчас можно всё.
— Тогда они поняли бы, что некоторые вещи совершенно необходимы, чтобы они сами могли жить спокойно, — Рокэ посмотрел в глаза Ричарду. — Например, сыновья должны сами решать, как им строить свою судьбу, а не следовать указке матерей.
Но Ричард, несмотря на последнюю фразу, понял, что Рокэ говорил о себе. Немного, но всё же сказал. И Ричард был этому искренне рад.
— Что ж, юноша, мне, к сожалению, нужно уйти, но, думаю, вы не будете против того, чтобы возобновить наш разговор немного позже?
— В любое время, — улыбнулся Ричард. И, не сдержавшись, добавил, — Рокэ.
И увидел ответную улыбку.

@темы: Фанфики, Отблески Этерны

---

Название: Не предательство
Автор:  Deidy
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Алан, Рамиро
Жанр: джен, ангст, драма, AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: По заявке: Эрнани Ракан доверяет лишь верности Алана Окделла. Именно ему он поручает тайно сдать Кабителу Оллару и передать власть. Рамиро Алва, взбешенный "предательством" друга, ударяет его кинжалом. Все остальное -как решит автор. ХЭ не обязателен.

У Рамиро отчаянные глаза. В них столько боли и гнева, что даже не верится, что этот взгляд принадлежит ему — вечному весельчаку, который даже убивает с улыбкой на губах. Наверное, это больно — думать, что тебя предал тот, кому доверял. А по этому взгляду можно однозначно понять, что именно об этом и думает Рамиро.
— Как ты мог? — шипит он и Алан слышит в этом страшном голосе ужасающую гамму эмоций: тоска, разочарование, мука, ярость... а ещё Рамиро не верит — не хочет верить в предательство друга — это Алан тоже слышит в его голосе. Как объяснить ему, что никто никого не предавал? Что Эрнани сам пожелал, чтобы события приняли такой ход?
Пока вокруг столько людей Оллара — никак.
— Рамиро, прошу, давай поговорим в другом месте... — Алан почти умоляет. Он слишком устал за этот сумасшедший день, устал смотреть в глаза тем, кто говорит, что он спас всех — и слушать, как они же за его спиной зовут его предателем. Он хочет, чтобы друг ему верил.
Но Рамиро не верит.
Он кривится так, словно съел лимон. А затем выпрямляется, натягивает на лицо едкую усмешку и смотрит — зло и весело.
— О чём, герцог, можно говорить с таким как вы?
Алану знакома эта картина — он сотню раз видел, как Рамиро смотрит и говорит точно так же во дворце. С эориями, которые его ненавидят. С теми, кого сам Рамиро презирает. Алан почему-то никогда не думал, что так когда-нибудь будут говорить с ним. Это оказывается неожиданно больно.
Алан прикрывает глаза ладонью. У него в голове весь день стучит набат и ему сложно думать, как бы ни сказать ничего лишнего при посторонних. А так хочется просто назвать этого гордеца дураком и объяснить, как всё есть на самом деле.
Кровь в ушах стучит с такой силой, что на пару мгновений заглушает все звуки вокруг.
Боли Алан не чувствует — только не понимает, почему лицо Рамиро оказывается так неожиданно близко. Лишь спустя два удара сердца он чувствует острое железо у себя в животе.
— Зачем ты предал короля? Что такого мог дать тебе бастард, что ты забыл о своей Чести? — разъярённо шипит Рамиро ему на ухо. Алан цепляется за его плечи и смотрит на людей в комнате, окруживших их. Если они сейчас нападут, даже Рамиро не сможет выжить.
— Я выполнил приказ Эрнани, — шепчет Алан. Это сложно сделать, когда хочется кричать от боли. Алан сильнее сжимает плечи Рамиро — нужно устоять и не упасть. Только не сейчас. Только удержаться в сознании. Стоит ему лишиться чувств и все эти люди нападут. Он не может допустить смерти Рамиро. Только не его.
— Ты дурак! — Рамиро швыряет его к стене так, что у Алана темнеет в глазах. Кажется, он даже кричит. Рамиро вытаскивает кинжал из раны и разрезает одежду. Задирает кольчугу.
— Не подходить! — рявкает он на собирающихся броситься убивать солдат. И Алан скорее чувствует, чем видит, как те испуганно отскакивают в сторону. Он слышит треск ткани и чувствует тепло рук Рамиро у себя на животе.
Наверное, он всё-таки теряет сознание, потому что открывает глаза от того, что в губы ему настойчиво тыкают флягой. Алан пьёт, чувствуя, как по телу разливается жар касеры и немного приходит в себя. И видит склонившиеся над ним лица Рамиро и Франциска.
— Будет жить, — хриплым голосом говорит Рамиро тому, кого недавно обозвал бастардом. Он вытирает рукавом пот с лица и Алан видит, что руки у него в крови. Франциск кивает.
— Я пошлю за лекарем, — говорит он, отходя. Теперь Алан видит ещё, что комната абсолютно пуста — кроме них троих здесь больше никого не осталось.
— Я мог убить тебя! — горит Рамиро разъярённым голосом, схватив Алана за подбородок и заставив его смотреть себе в глаза. — Ты это понимаешь?! Если бы удар пришёлся немного в сторону, ты был бы мёртв!
Алан улыбается почти искренне.
— Но ты почему-то захотел, чтобы я жил.
Алану ли не знать, что Рамиро никогда не промахивается.

@темы: Фанфики, Отблески Этерны

---

Ещё одно с Вестреросских бус

Название: Песня жизни
Автор:  Deidy
Количество слов: 1195
Жанр: гет, ангст, драма, hurt/comfort, AU
Пейринг: Сандор/Санса
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: неграфическое насилие, упоминается Джоффри/Санса

Санса прислушалась и, убедившись, что поблизости никого нет — по крайней мере, их не было слышно, — приоткрыла дверь. Совсем немного, только чтобы появился небольшой просвет, и ничто больше не заглушало звуки.
— Тебе запрещено покидать покои, — услышала она злой скрежещущий голос. Сандор всегда говорил таким голосом, после ночей, проведённых им у двери короля.
— Я не выхожу, — спокойно ответила Санса. Она уже привыкла к такому поведению Сандора.
Она прислонилась спиной к стене и почувствовала короткую вспышку боли. Это ныло плечо, которое Джоффри вчера сжал с такой силой, что у неё образовался огромный тёмно-лиловый синяк.
— Как ты, пташка? — его тон немного смягчился и Санса улыбнулась.
— Всё хорошо, — ответила она, как всегда отвечала.
Сегодня утром, прежде чем позвать служанку, чтобы она помогла надеть платье, Санса долго стояла перед зеркалом, разглядывая своё тело. Она смотрела на следы прошедшей ночи, оставшиеся на её коже, и плакала, зажав себе рот. У неё было только одно утешение — Джоффри не притронется к ней, пока синяки не сойдут. Он любил, когда она была красивой, а эти ужасные синие пятна его раздражали.
— Не ври мне. Я стоял тут всю ночь, — хрипло и недовольно отозвался Сандор.
Ночью она кричала. Она всегда кричала, когда проводила ночь с Джоффри. Ему нравилось причинять ей боль, и он всеми силами заставлял её показывать, как она страдает. Однажды она пробовала молчать. Это не закончилось ничем хорошим, поэтому Санса больше не сдерживалась.
— Я... мне было больно, — ответила она. А что ещё она могла сказать человеку, который и так знал обо всём, что с ней происходило? Джоффри почти никому не доверял, поэтому у дверей в его спальню, когда в ней находилась Санса, всегда стоял Сандор.
— Ты меня за дурака держишь? — он снова разозлился, хотя Санса не могла понять из-за чего. — Это и так было ясно из твоих воплей.
Санса вздохнула. Иногда разговаривать с Сандором становилось очень сложно — но это была её единственная отрада в этом замке, полном лжи. Он ей не врал никогда. Она старалась отвечать ему тем же.
— Знаешь, он вчера положил свой кинжал на столик. Тот, что рядом с кроватью. Ночью, когда он уже заснул я хотела взять этот кинжал и... сделать страшное. Но не смогла. И никогда не смогу.
Она никогда не спала, пока рядом лежал Джоффри. Утром, когда тот начинал просыпаться, она закрывала глаза и не двигалась, пока он не уйдёт. И только потом ненадолго проваливалась в темноту.
До того, как это происходило, она думала. Мыслей у неё всегда было много, но большинство из них сводились к одному: что должно произойти, чтобы её жизнь перестала быть похожей на ад. Возможно ли это вообще?
— Осторожней со словами, идиотка, — рявкнул он так, что Санса вздрогнула. И добавил уже спокойней: — Если ты когда-нибудь выкинешь что-то подобное, я своими руками сверну твою тоненькую шейку.
— Не волнуйтесь, сир, — спокойно отозвалась она, специально называя Сандора тем титулом, что так сильно его бесил. — Я умею петь правильные песни там, где это нужно.
Её заставили этому научиться. Ей предложили выбор: подчинение или смерть. Она вспомнила отца и брата и выбрала подчинение. Жить Сансе хотелось, не смотря на то, что очень часто эта жизнь становилась невыносимой.
— Считаешь, для меня не нужно петь свои лживые песенки? — Санса не могла видеть его лица, но почему-то была уверена, что сейчас Сандор криво ухмыльнулся и кончик рта на обожжённой стороне его лица странно дёргался.
— Нет. Ты никому не расскажешь то, о чём говорю тебе я.
Она была в этом более чем уверена — потому что успела в этом убедиться. Однажды в её жизни настал тот момент, когда жить больше не хотелось. Тогда она ещё была просто заложницей и смела надеяться, что она никогда не станет супругой Джоффри. Когда это произошло, она накричала на Сандора, надеясь, что он её убьёт или что расскажет об этом Джоффри и королеве Серсее и её казнят. Сколько вещей она тогда наговорила... и сколько сказать не успела. Он прижал её к стене и закрыл рот ладонью. Она испугалась, что действительно умрёт — так глупо, ведь тогда она именно этого и хотела. Но он только тихим разъярённым голосом сказал ей:
— Если ты ещё раз произнесёшь что-то подобное, пташка, я вырву твой язык и запихну его в твою глотку.
Он вообще часто говорил ей что-то подобное, когда ей становилось невыносимо держать всё в себе, и она делилась своими мыслями с ним. Но он ни разу не причинил ей боли. В отличие от прекрасного принца — хотя теперь он уже был королём.
— Ты играешь с огнём, пташка. Это плохо закончится.
Санса усмехнулась. Гореть она будет долго — птица ведь не мотылёк.
— Главное, чтобы это закончилось побыстрее, — ответила она.
Как она устала от роли птицы в клетке! А Сандор только хрипло рассмеялся.
— Тогда тебе стоит воспользоваться кинжалом. Только надо перерезать им горло не королю, а себе.
Санса закусила губу и нахмурилась. Нет, конечно же, она не сделает ничего подобного. Просто не сможет. Она слишком труслива, чтобы уйти из жизни подобным образом. Или не настолько отчаялась? Интересно, сколько горя она должна испытать, чтобы чаша переполнилась, и ей стало плевать на всё, что происходит с ней?
Почему-то Санса начала смеяться. Должно быть, она сошла с ума, не иначе. Интересно, в какой момент? Когда голова отца покатилась по площади? Когда с Роббом и матерью приключилось то, что теперь называют Красной свадьбой? Когда она обменялась плащами с Джоффри?
— Что такого весёлого я сказал, пташка?
— Не знаю. Ничего.
Санса успокоилась и только улыбка продолжала играть на её губах.
— Скажи, если бы я сейчас открыла дверь и вышла, чтобы ты сделал? — Остановил бы? Сделал бы вид, что не заметил этого? Помог бы? Наорал бы?
Санса гадала и ждала, что он скажет.
— Ты бы не вышла, — ответил он, кажется, даже ничуть не удивившись такому вопросу.
Она задумалась — смогла бы она выйти? Смогла бы решиться на это? Пожалуй, что нет.
Куда бы она пошла? Выходы из замка для неё закрыты. И нет того, кто мог бы провести её через них.
Значит, она бы не вышла.
— Я всё время рассказываю тебе о том, что хочу сделать, — и не так уж важно, что свои мечты она никогда бы не осмелилась воплотить в реальность. — А чего хочешь ты?
Сандор молчал. Санса тоже молчала и ждала, что он ответит.
Санса думала, что он скажет про убийство брата или что-нибудь грязное и пошлое. Он сказал другое:
— Спой мне.
И она запела. О тёплом лете, о синем море и о двух несчастных, решивших покончить со всем раз и навсегда.
В последнее время она перестала петь о счастье.
Странно, что она вообще ещё может петь.
Когда она закончила, наступила мёртвая тишина.
— Эта песня лучше тех, что ты распеваешь перед всеми, — наконец сказал Сандор.
— Мне не нравится распевать те песни. Но если я не буду этого делать, он снова побьёт меня на глазах у всех.
Санса вздрогнула от накативших воспоминаний. Ей не нужно было ещё раз переживать подобное — сполна хватало того, что происходило в королевской постели.
— Тогда пой лучше, пташка. Чтобы в твои лживые песни можно было поверить.
Она не успела ответить — на лестнице вдруг послышались стук тяжёлых шагов и лязганье доспехов.
— Идите в комнату, Ваше Величество, — сказал ей Сандор и она закрыла дверь.
Ничего, они ещё успеют поговорить в другой раз. Ради этого она готова снова пойти к Джоффри. Только так она ещё может жить.
Она глянула в зеркало и подтянула воротник платья повыше. Ей хотелось никогда не видеть этих следов.
Но жизнь не песня, как сказал ей когда-то Сандор. Её песня — это жизнь.

@темы: Фанфики, ПЛиО

---

С Вестеросских бус

Название: Девочка и Человек
Автор:  Deidy
Количество слов: 1065
Персонажи: Арья, Якен
Жанр: джен, флафф
Рейтинг: PG-13

Девочка шла по улицам Браавоса в личине щербатой старухи. Она улыбалась прохожим беззубым ртом, хромала на правую ногу и бормотала семь имён — по одному на каждого погибшего внука.
Вряд ли кто-то мог подумать, что недавно эта старуха отдала одну жизнь Многоликому.
Девочка шла, а затем резко остановилась. Она ещё не успела понять, зачем это сделала, но уже обернулась. И застыла на месте.
На другой стороне улицы, у рыбного прилавка, стоял человек с рыжими с проседью волосами. Он пытался убедить в чём-то продавца, но тот только разводил руками.
Девочка помотала головой, выбрасывая из головы ненужные и неуместные мысли. Смотри своими глазами, — сказала она себе. И всмотрелась.
У человека волосы были скорее медного оттенка, тогда как у того, кого она так часто искала в толпе, они были похожи на огонь. Этот человек был худощав и из-под простой потёртой одежды отчетливо виднелись все углы и кости. Носивший когда-то имя Якена Х'гара напротив, был сложен хорошо, как и подобало наёмнику. Движения этого человека были резкими и нервными. Тот, кто был нужен Девочке, двигался легко и плавно.
А ещё Якен Х'гар умер.
Девочка разозлилась на саму себя и ускорила шаг, чтобы быстрее добраться до Храма Чёрного и Белого. Но ей всё же пришлось замедлиться из-за хромоты, которой она была скована, пока носила на себе лицо старухи. Незачем подставляться так безрассудно.
Но как же глупо это было! С чего она вообще взяла, что человек у прилавка может быть Якеном? Он никак не мог там находиться. Его вообще здесь быть не могло — иначе бы он точно пришёл к ней.
Она стала никем и забыла всё, даже собственное имя. А человека, когда-то подарившего ей монету, забыть не смогла. Когда ей понадобилось хоть как-то себя называть, она стала зваться Девочкой — потому что он когда-то называл её именно так. Она думала, что уже перестала верить в то, что он когда-нибудь придёт к ней, но её глаза продолжали искать в толпе рыже-седые волосы. Это было глупо — в их последнюю встречу, он сменил лицо и наверняка сделал это ещё не раз после. И вряд ли он наденет то лицо снова.
Перед дверьми Храма Девочка сбросила с себя лицо старухи и поведала Доброму Человеку три тайны. После она вымылась и переоделась в одеяние жреца. Сделала всё, что обычно делала, когда появлялась в Храме и легла спать.
Ночью к ней пришли.
Девочка умела различать по шагам тех, кто приходит к ней — и этого человека она не знала. Быстрая, как олень, тихая, как тень и свирепая, как росомаха она в мгновение ока оказалась перед незнакомцем и приставила к его горлу стилет. И задохнулась от неожиданности.
Смотри своими глазами, — сказала себе Девочка. Но она не верила своим глазам.
— Девочка узнала меня. Человек рад этому. — Тот, кто когда-то звался Якеном мягким, но настойчивым движением отодвинул стилет от своего горла. Девочка послушно опустила руку с оружием и, всё ещё не в силах поверить, ладонью провела по его груди, плечу, скинула с него чёрно-белый капюшон. У человека перед ней были длинные волосы и короткая раздвоённая борода, выкрашенные в дикий синий цвет. Цепкие карие глаза внимательно разглядывали Девочку, а жёсткие губы расплывались в широкую белозубую улыбку. От него пахло духами и приправами. Девочка смотрела, слышала и чувствовала. Это был не Якен Х'гар, но это был Человек, которого она ждала и искала.
— Девочка не рада встрече? — спросил он, проведя рукой по своей бороде.
— Девочка долго ждала этого. А Человек всё не приходил, — она нервным движением спрятала стилет в рукаве и тут же мысленно отругала себя за это. Она должна была сохранять спокойствие.
— Девочка повзрослела, но осталась прежней, — его губы растянулись ещё шире, демонстрируя ещё больше зубов. — Человек был занят. Он не мог прийти.
— Человек мог послать о себе весть, и Девочка пришла бы сама.
— У девочки были свои дела. Она училась тому, как быть Безликим.
Девочка сжала губы, чтобы не сказать ещё какую-нибудь глупость. Она, должно быть, вела себя как маленький ребёнок, хотя уже давно им не была. Она выдохнула и попробовала взять себя в руки — ну и что, что у неё сейчас внутри ураган из эмоций, она не зря столько лет училась контролировать себя.
— Девочка должна простить Человека, ведь не его вина, что она выбрала такой путь. Это было желанием девочки. — Он протянул к ней руку и погладил её растрёпанные волосы. Это был жест, обращённый к малому ребёнку, но он доставил Девочке странное удовольствие.
— Девочка прощает.
Она села на свою постель и жестом предложила ему сделать тоже самое. Он послушался и сел рядом.
— Почему ты приехал только сейчас? Что за дела такие, что ты даже не приходил в Храм?
Он приложил палец к улыбающимся губам.
— Это тайна и девочке это известно. Она не должна пытаться узнать больше, чем уже знает.
Девочка вздохнула. Она знала это, но втайне надеялась, что ей всё же расскажут. В конце концов, она теперь тоже Безликая.
— Человек вернулся потому, что закончилась зима. С ней закончилось и всё остальное.
Девочка кивнула, вспоминая, как недавно бродила по порту. Корабли наконец-то начали прибывать в Браавос чаще, и ей доставляло удовольствие наблюдать и слушать, как радуются этому люди. А ещё от моряков можно было узнать массу интересных и полезных новостей.
— О чём ещё хочет спросить любознательная девочка? — Он смотрел ясным и весёлым взглядом, на который Девочка отвечала счастливой улыбкой. Она действительно была рада, что снова может видеть его.
— А ты ни о чём не хочешь спросить?
— Человеку незачем. Он уже знает всё, что ему нужно.
Конечно, наверняка он перед встречей с ней зашёл к Доброму Человеку и всё у него узнал. Если бы она была на его месте то, наверное, поступила бы точно так же.
Тогда Девочка начала спрашивать.
Они разговаривали всю ночь. За это время Девочка узнала столько нового, сколько не узнала бы и за неделю прогулок по городу. Тем больше сожалений вызвало наступившее утро.
— Человек должен уйти.
— Но Человек сказал, что всё закончилось!
Было ужасно обидно, что он снова уходил. Что он снова бросал её одну.
— Что-то закончилось, что-то началось. У Безликих много дел. Девочке ли этого не знать?
Девочка подавила в себе обиду и постаралась ничем не выдать своих эмоций. Это было легко — она давно научилась подчинять себе своё лицо.
— Ты вернёшься?
Он широко улыбнулся.
— Возможно.
— Когда?
— Когда придёт время.
Иногда Девочка начинала ненавидеть его за такие неоднозначные ответы.
— Ты сказал «возможно». Почему? Ты не хочешь возвращаться сюда?
— Валар моргулис, забывчивая девочка.
Ну конечно. Работа Безликих очень опасна. Иногда с неё не возвращаются.
— Я буду ждать, — пообещала она.
— Тогда Человек вернётся, — в свою очередь сказал он. И растворился в темноте.
Девочка быстро надела своё одеяние и выскочила из комнаты. Начинался новый день.

@темы: Фанфики, ПЛиО

---

Название: На четвёртый день
Автор:  Deidy
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Рокэ, Ричард
Жанр: джен, ангст, дарк, AU
Предупреждение: смерть персонажей
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: После неудавшегося отравления Рокэ убивает Ричарда. Тот возвращается к нему в виде выходца.

Он пришёл на четвёртый день. Сперва Рокэ не понял, что за стенания слышатся у него под окном, но стоило окончательно проснуться и он смог разобрать слова, которые произносил такой знакомый голос.
— Эр Рокэ! Монсеньор! Пожалуйста, выйдите! Эр Рокэ!
Выходец, каким стал Ричард Окделл, звал его очень долго, надрываясь на все лады. Он пробовал взывать к совести, жалости, чести — интересно, с чего он взял, что у Рокэ они есть? Тем более после того, как испытал отсутствие этих качеств на себе самом.
Рокэ сидел на постели, даже не думая вставать — он ждал рассвета. В древних легендах и старых сказках нечисть всегда приходила ночью и убиралась, стоило солнцу начать подниматься.
— Эр Рокэ, я же знаю, что вы меня слышите! Выйдите! Я пришёл не за вами.
Впервые за ночь выходец сказал что-то, что действительно могло заинтересовать Рокэ — что могло привести мёртвого оруженосца в дом своего убийцы, как не желание увести его за собой? Впрочем, выходить из-под защиты дома было бы ужасной глупостью. Но вряд ли выходец сможет забрать его из окна второго этажа — помнится, Ричард Окделл при жизни подобными талантами не обладал. Он вообще был довольно никчёмен, как не прискорбно — даже не смог подсыпать яд незаметно.
— Что же тогда привело вас в мой дом? Неужели просто пожелали не дать мне выспаться?
Юноша выглядел почти так же, как в день своей смерти. Если бы кожа не была такой бледной — слишком бледной даже для северянина, то его можно было бы принять за живого. Рокэ мог бы списать бледность на смертельный испуг — если бы только не свернул ему шею собственными руками.
Со второго этажа в ночной тьме сложно было разглядеть реакцию Окделла на слова, но почему-то Рокэ был уверен, что мальчишка взглянул на него разъярённым волком, сжал кулаки и стиснул зубы. А может и нет — говорят после смерти меняются.
— Я бы хотел. Но нельзя. Вы ещё можете остановить шар судеб, но кроме вас некому. Но Она вас получит. Если не сейчас, то позже. Когда шар остановится и всё станет, как было.
А вот это было уже вдвойне интересно. Только манера говорить у Окделла сильно изменилась. И, хотя суть сказанного была понятна, детали были абсолютно неясны. А, как известно, в деталях сокрыто многое.
— Юноша, это конечно, очень интересно, но может, расскажете поподробнее?
Говорить подробнее юноша не желал.
— Храните Талиг, монсеньор, — сказал он вместо этого. — Если не вы, то кто?
Что-то в сказанном заставило Рокэ сжать пальцами подоконник так, что побелели костяшки.
— Помнится при жизни вы считали, что с этим вполне успешно справляется кардинал, — при жизни мальчишка не мог решить кто для Великой Талигойи наиболее большая угроза, что было почти тоже самое.
— Он уже почти наш. Осталось совсем немного — и он уже не будет тёплым.
Рокэ почувствовал, как по спине пробежал противный холод. Мальчишка наверняка был доволен своими словами – как же, скорая смерть врага, что может быть лучше.
— Прощайте, эр Рокэ, — и он исчез, как сквозь землю провалился. На горизонте забрезжил рассвет.
На следующий день Рокэ получил приказ, подписанный королём — Первый Маршал мог вернуться в столицу в любое время, если посчитает, что это необходимо.

@темы: Фанфики, Отблески Этерны

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра